Специфика языка XIX в., семантика, прагматика

Summary. This paper is devoted to the research of semantic, pragmatic characteristics motivated Russian personal names in the language of the XIX-th century.

Анализ толкований ряда существительных, представленных в различных словарях XIX в., выявляет в их значении особого рода синкретизм. В значении личного имени совмещаются активный и неактивный компоненты, которые являются неравноправными. Значение активного компонента, деятеля, является основным, оно главенствует. Неактивное значение, значение пациенса, является добавочным, оно входит в состав семантической единицы «род занятий, ремесло, профессия». Семантика пациенса в таких именах не отражает сущность свойств называемой реалии, а выражает позицию говорящего как центра речевой деятельности. [4]: машинист — вообще человек, хорошо знакомый с устройством известной машины и приставленный к ней; [3]: рогаточник — сторож, приставленный к рогаткам; [2]: больничник — пристав, коему поручено смотрение, хождение за больными, дворник — служитель, которому поручается в смотрении дом и двор, чтобы они были чисты и в сохранности; [1]: мелец — кто приставлен или нанялся молоть; [4]: конторщик — человек, избираемый из дворовых людей или нанятой. Как следует из приведенных словарных дефиниций, род занятий, ремесло, профессия лица могли восприниматься носителем языка первой половины XIX в. как результат действия субъекта, занимающего более высокую ступеньку в иерархической служебной лестнице.

Значение названных лексем представляет собой характеристику лица прежде всего как субъекта действия, которое лицо выполняет по роду занятий, профессии: больничник — тот, кто смотрит за больными по роду занятий. Кроме того, приведенные толкования свидетельствуют о том, что указанные имена одновременно представляют собой характери стику лица и как объекта определенного действия, субъект которого мыслится как некий руководитель: больничник — тот, кого приставили смотреть за больными. В некоторых словарных дефинициях субъект того дополнительного действия, воздействию которого подвергается именуемое лицо, является вербализованным. Межевщик — землемер, посылаемый от правительства или начальства для размежевания земли, ценовщик — поставленный от городского начальства для оценки вещей [3], браковщик — присяжный человек, выбираемый купечеством и определяемый при таможне, который рассматривая товары, отделяет лучшие от худших, докладчик — особа, которой поручено от государя докладывать ему по делам [2].

В целом значение описываемой группы наименований, корректное с точки зрения носителя языка первой половины XIX в., может быть представлено в следующих дефинициях: больничник — тот, кого приставили смотреть за больными, тот, кто смотрит за больными по роду занятий. Уместно отметить, что у некоторых лексем толкования в том или ином словаре XIX в. близки к предложенному нами: слоновщик — приставленный к слону, умеющий ходить за слоном, разыщик — человек, употребляемый к разыскиванию, разыскатель [3]; десятник — поставленный над десятью человеками, имеющий в своем ведении десять человек [1].

К описанной группе существительных со значением рода занятий примыкают отсубстантивные наименования, называющие лицо по его военной специализации, связанной чаще всего с видом оружия, реже со средствами защиты. По данным словарей, в значении имен этой группы также совмещается пассивный и непассивный компоненты. Чаще всего имя лица по его военной специализации толковалось как объект действия подразумеваемого субъекта, стоящего на более высокой ступеньке служебной лестницы: самопальник — воин, вооруженный самопалом [4], [3], кольчуж- ник — одетый в кольчугу, фузейник — воин, вооруженный фузеею [2], [3]. Некоторые имена этой тематической группы имеют иные толкования: бронник — воин, сражающий в броне, сайдачник — имеющий сайдак с луком и стрелы [3], латник — носящий на себе латы, бронник [4]. В этих толкованиях лицо характеризуется либо как носитель состояния (латник, сайдачник), либо как активный деятель (бронник).

В целом значение наименований лица по его военной специализации, корректное для носителя языка первой половины XIX в., можно представить в следующей дефиниции: самопальник — тот, кого вооружили самопалом, тот, кто стреляет из самопала (или имеет самопал). Некоторые из лексем данной тематической группы имеют в словарях толкования, близкие к предложенным нами: сайдачник — имеющий сайдак с луком, вооруженный луком и стрелами [2], алебардщик или галлебардист — который алебарду носит, алебардою вооружен [5]. Компонент «деятель» (активный деятель или носитель состояния) в значении исследуемых лексем выражает сущностные признаки называемой реалии — лица по его военной специализации. Компонент «пациенс» отражает представления носителя языка о цен- трализованности, иерархичности армии, зависимости ее отдельного воина от всей армейской системы и является социально-обусловленным.

Общественному сознанию XIX в. также была свойственна религиозно-мистическая идея судьбы. Амбивалентный образ судьбы как религиозно-мистического понятия может быть выявлен в словарных дефинициях личных существительных, составленных носителями языка XIX в. В толкованиях слов слепец, безумец, сидень присутствует сема «паци- енс», которая является ассоциативной, обусловленной мистическими представлениями носителя языка XIX в. о сверхъестественной силе, предопределяющей жизненный путь человека. Слепец — лишенный чувства зрения [2], [3] — иначе: тот, кого лишили зрения (аналогично безумец, сидень).

В общем приведенные толкования лексем слепец, безумец, сидень можно трансформировать следующим образом: «тот, на кого действует непознаваемая сверхъестественная сила, в результате чего лицо лишается чего-либо (ума, зрения, способности ходить)». В таком толковании, характеризующем лицо как объект действия сверхъестественного субъекта, эксплицитно выражается прагматическая часть значения лексем слепец, безумец, сидень. Семантику лексем слепец, безумец, сидень выражают толкования типа: безумец — тот, который является безумным.

В толкованиях других существительных субъект действия таинственной силы выражен, однако это не сама сверхъестественная сила, а ее «представитель» и «исполнитель». В одних дефинициях этой группы слов сверхъестественная сила представлена как болезнь: лунатизм (лунатик), ипохондрия (ипохондрик), подагра (подагрик). В других словарных дефинициях сверхъестественная сила представлена как такие свойства человека, которые в бытовом представлении не зависят от него, даются ему от рождения. Это такие качества человека, как склонность к лености, прихотям. Лица, именуемые словами прихотник, ленивец, описываются в словаре как те, кого подчинила, поработила леность или прихоть: ленивец — кто подвержен, порабощен лености, прихотник — подверженный прихотям [2].

Литература

1. Бурнашев В. Опыт терминологического словаря сельского хозяйства, фабричности, промыслов и быта народного. Т. 1-2. СПб., 1843-1844.

2. Соколов П. Общий церковно-славяно-российский словарь. Т. 1-2. СПб, 1834.

3. Словарь церковно-славянского и русского языка. Т. 1-4. СПб., 1847.

4. Толль Ф. Настольный словарь для справок по всем отраслям знаний. Т. 1-3. СПб., 1863-1864.

5. Яновский Н. М. Новый слово толкователь расположенный по алфавиту, содержащий разные в российском языке встречающиеся иностранные речения и технические термины. Ч. 1-3. СПб., 1803-1806.

 Автор: В. М. Грязнова